Преодоление Большого Хингана. Конец второй мировой войны. 100-летие Шевлягина М.Т.
Продолжаем публикацию фрагментов автобиографической книги М.Т. Шевлягина «Через восемь фронтов и Большой Хинган — в мирную жизнь».
Что представляла собой местность в полосе наступления 39-ой армии? Перед нами простирался хребет Большой Хинган, протянувшийся с севера на юг. Дорог здесь мало. Вершины отдельных кряжей и некоторые долины рек имели кустарники и небольшие рощи. Севернее Таовенской железной дороги (направление наступления 94 стрелкового корпуса) хребет Большой Хинган покрыт дикой тайгой шириной около двухсот километров. Однако наиболее густые леса находились в районе водоразделов, а на остальной территории они встречались реже. На этом направлении хребет достигает высоты 1800 метров. Лес был сильно засорен буреломами, встречались кустарники и подлески. Густая растительность и суглинистая почва, местами промерзшая довольно глубоко, способствовала скоплению влаги не только в лощинах, но и на скатах. Грунт после дождей настолько раскис, что движение по нему становилось невозможным.
В соответствии с приказом по Забайкальскому фронту войска 39 армии без артиллерийской и авиационной подготовки 9 августа перешли государственную границу Монгольской Народной Республики и государства Маньчжоу-Го, начав боевые действия. Было указание — существующих порядков в Китайских деревнях и городах не ломать. Всех, кто попытается их нарушить — наказывать. Впереди каждого стрелкового полка, наступавшего в первом эшелоне, на удалении 15-30 километров от него следовал передовой механизированный отряд. В него входили: дивизион 76-мм самоходных артиллерийских установок, 8 реактивных установок («Катюши»), 20 76-мм орудий на механической тяге (студебеккеры), и 122-мм гаубицы на автомашинах, а также, мотострелковый батальон — 250 человек.
По приказу командования саперного батальона дивизии мой взвод был передан в распоряжение командира передового отряда подполковника Терентьева. 625 стрелковый полк, которым командовал майор Аверьянов, следовал за отрядом на расстоянии 20-30 километров, держа связь по рации. Перед началом перехода границы командир отряда объяснил офицерскому составу задачи по каждому подразделению. Моему взводу приказано следовать на двух головных СУ-76, обеспечивая безопасность от минных заграждений по маршруту Отряда. Впереди СУ -76 на расстоянии 50-70 метров ехал броневик, на верху которого сидел я, крепко держась за металлические поручни. Моя задача — отслеживать все, что было на пути отряда и в случае опасности оповестить об этом выстрелом красной ракеты.
Пересекая монголо-маньчжурскую границу, мы увидели брошенные казармы. Пограничники «разбежались» на малорослых лошадях по всей степи. Следуем по выжженной солнцем земле. На десятки километров вокруг ни одного селения, никаких дорог и ориентиров. Рыже-бурая, каменисто- песчаная местность без единого деревца. Солнце жжет неимоверно. Ориентируемся только по компасу и картам. В первый день проехали около 120 километров. Вышли к реке Халхин–Гол — восточной границе измотавшей нас пустыни Гоби.
Отряд остановился. Самоходки выстроились на берегу, направив орудия на пограничные казармы, расположенные на противоположной стороне. Справа от казарм мост, на опорах которого подвешены толовые заряды. От них тянулись к казармам провода. Мост в любой момент мог быть взорван. Слева в двух километрах от казарм по берегу реки расположилась деревня. Дома покрыты соломой, приусадебные участки, рядом пасется скот, стога сена, огороды. Деревня напомнила мне украинский хутор. Вскоре к нам подошли жители — пожилые и молодые. Спрашиваем: «Где японцы?». Они показывают на казармы. Из разговоров выяснилось, что они — русские эмигранты — Забайкальские казаки. В гражданскую войну состояли на службе белогвардейского атамана Семенова и воевали против Красной Армии. Но, потерпев поражение, вынуждены были покинуть Родину и обосноваться в Маньчжурии. Они очень переживали (в основном, пожилые), что же будет с ними. Мы старались их успокоить: «хуже, чем при японцах им не будет». Приход советских войск в Маньчжурию они приветствовали, а молодые просили принять на службу в советские войска.
К взводу подошел командир отряда подполковник Терентьев. Обращаясь ко мне, он сказал: «Возьмите солдат, разминируйте мост и следуйте в казармы. От имени командира дивизии предложите японским пограничникам сдаться в плен. В случае отказа — мы открываем огонь из всех видов оружия на поражение. Вы — парламентеры. Действуйте». Я взял с собой двух помощников — помощника командира взвода Лукина и командира отделения Ортикова — надежные и умные ребята. По пути к казармам перерезали провода, идущие от толовых зарядов, к казарме. В ответ никаких действий с японской стороны. Напряжение спало. Вскоре из казармы вышли три японских солдата с белым флагом. Мы подошли к ним. Один из них на ломанном русском языке обратился ко мне: «Вас ждет генерал, следуйте за нами». Нас привели в большой подвал — бомбоубежище, где находились 15 японских солдат и два генерала. Один из них, генерал-лейтенант Гоумен, командир воинской части, второй — его начальник штаба генерал-майор Дзендзирд с офицерами и солдатами. Я передал генералам условия капитуляции. В знак согласия оба генерала кивнули головой. Позднее в штабе 94 стрелкового корпуса генерал-лейтенант Гоумен рассказал: «О том, что начались боевые действия, я узнал тогда, когда советская авиация бомбардировала город Хайлар. Услышав, что русские приближаются, послал парламентеров с заявлением о сдаче в плен». Впоследствии все солдаты, офицеры и два генерала, согласившиеся принять капитуляцию, были передислоцированы в распоряжение штаба 39 армии.
Позднее, я был представлен к Правительственной награде за успешное выполнение боевого задания. В Наградном листе от 5 сентября 1945 года сказано:
«Действуя в составе передового отряда дивизии со своим взводом, товарищ Шевлягин М. Т. проделал проходы в минных полях и малозаметном препятствии, чем обеспечил беспрепятственный проход передового отряда при переходе японско-маньчжурской границы в районе пограничного столба № 60. В дальнейшем, ведя инженерную разведку по маршруту передового отряда, прокладывал маршрут, исправлял дорогу, чем помог отряду в первый же день выйти к реке Халхин-Гол. Около казарм японско-маньчжурских войск товарищ Шевлягин М. Т. со своим взводом захватил мост, чем спас его от разрушения противником, и пропустил по нему весь передовой отряд. Это дало возможность передовому отряду быстро догнать противника в районе города Хайлар, село Улан-Караган и принудить его сдаться. Товарищ Шевлягин со своим взводом захватил 15 человек пленных. При преодолении хребта Большой Хинган товарищ Шевлягин М, Т. со своим взводом в составе саперной роты обеспечивал разведку дороги по маршруту передового отряда.
Вывод: старший лейтенант Шевлягин М. Т. достоин Правительственной награды — Ордена «Красного Знамени».
Командир 379 отдельного саперного батальона 221 стрелковой дивизии Майор С. Спогребенный.
С выводами согласен — командир передового подвижного отряда,
Подполковник Терентьев 5 сентября 1945 года».
О награждении орденом боевого Красного Знамени я случайно узнал в 2016 году от волонтера Михаила Зиновьева, который передал мне копию наградного листа от 5 сентября 1945 года. По запросу Московского Комитета Ветеранов войны Подольский архив сообщил, что вместо Ордена Красного Знамени я награжден Орденом Красной Звезды, которую до сих пор не получил.
Бросок через Большой Хинган
Преодоление горного хребта Большой Хинган далось 221стрелковой дивизии очень тяжело. Мы прошли там, где японцы нас не ожидали, считая это направление непроходимым. Передвигаясь, где по узким горным дорогам, где по тропам, часто преодолевая вброд горные ручьи и реки с холодной водой, приходилось много раз на дню раздеваться и одеваться.
Перед крутыми подъемами на сопки, повозки разгружали; минометы, снаряды и другое имущество заносили наверх вручную; потом, помогая лошадям, повозки по одной затаскивали на сопки и спускали их с помощью канатов взводом, ротой, причем спускать было труднее, чем тащить наверх. Горы становились все выше, подъемы, спуски продолжительнее. Места абсолютно безлюдные. А как затащить на такую высоту наши орудия? Метр за метром ползла наша колонна вверх. Подъем настолько крут, что «студебеккеры» вот-вот опрокинутся. Снова перетаскиваем вверх ящики, затем растягиваем трос от лебедки, привязываем его к толстому дереву или выступу скалы. Подталкиваемая солдатами машина со страшным ревом ползет вверх. Закрепляем машину на косогоре, снова растягиваем канат, и им подтягиваем машину вверх. Метр за метром забираемся на головокружительную высоту. Достигнув вершины, ликуем: «Ура, мы преодолели тебя, Большой Хинган!».
Рано радовались, спуск оказался еще труднее, чем подъем. Тут как бы не сорваться в пропасть. Снова тащим ящики вниз, а на лебедках и тросах спускаем автомобили и орудия. Внизу нас поливают дожди. Дороги развезло, мы не высыхаем, с трудом продвигаемся вперед.
В 17 часов 17 августа радиостанция Забайкальского фронта приняла от штаба Квантунской армии радиограмму, в которой сообщалось о капитуляции и прекращении военных действий всем сражающимся частям армии. Даже после этих заявлений основная масса японских войск продолжала оказывать сопротивление нашим войскам.
В районе Чуаньмыныпань 21 августа разведка 671 полка завязала бой с конным отрядом противника численностью до пятисот человек, пытавшимся пробраться на восток. В результате противник потерял 8 солдат. В плен захвачено 11 солдат. Остальные скрылись в горах. Отходившая из района Халун-Аршан 107 пехотная дивизия японцев тоже не подчинилась приказу о капитуляции и продолжала отходить на восток. В районе Хадайхань 22 августа в 14.00 671 полк завязал перестрелку с конным отрядом противника численностью до 150 человек. В результате убито 30 солдат и офицеров противника, захвачено в плен 4 солдата — монгола. В районе Болынирило 23 августа в 15 часов дивизионная разведка обнаружила конный отряд японцев численностью 60 человек. Завязался бой, в результате которого убито 15 японцев и захвачено 2 знамени.
23 августа со стороны Мяоценского монастыря японцы обстреляли наш обоз. Пришлось вернуть в этот район 625 полк, который находился поблизости. Японцы засели в монастыре и из-за его стен вели огонь. Вскоре к месту боя подошел один орудийный расчет с 76-мм пушкой. Пушку развернули и открыли огонь по японцам. Совсем неожиданно подошел танк Т-34. Командир полка майор Аверьянов приказал танкистам открыть огонь по воротам, проломить их и занять двор. За танком во двор ворвались наши пехотинцы. Забросали гранатами огневые точки и выбили японцев из всех помещений и подвалов. В этом бою было взято в плен около четырехсот солдат и офицеров. В монастыре японцы устроили склады военного имущества и продовольствия. В складах хранилось очень много зимнего обмундирования для японской армии: шубы, утепленные шинели, много кожаных сапог красно-рыжего цвета. Когда японцев выбивали из монастырских зданий, там в узких коридорах вдоль стены сидело много буддистских монахов. Все они молились и совершенно не обращали внимания на происходившее вокруг. Не реагировали даже на стрельбу и очень мешали в узком коридоре — приходилось через них перепрыгивать, или брать на руки и переносить на другое место. Бой в Мяоцене не был скоротечным. Японцы начали сдаваться. Ни один молящийся монах не был даже ранен. Оказалось, что неожиданно пришедший на помощь танк отстал от своего полка, проводя ремонт ходовой части, а сейчас догонял своих. Услышав близкую стрельбу, танкисты свернули к монастырю.
В районе ставки князя Джалайт 24 августа в 17.00 разведка 671 полка встретила организованное сопротивление противника, занявшего оборону в населенном пункте. Подошедшие подразделения полка завязали бой, в результате которого сопротивление японцев было сломлено. Противник потерял 30 человек убитыми и 12 взято в плен. Враг отошел на северный берег реки Чол в район Ходатунь. В этот же день в районе Ходатуни на северных скатах возвышенности, у реки наблюдалось скопление сил противника численностью до 150 человек. Туда же подошли с запада 19 крытых автомашин. По показаниям пленных в районе Джалайт отходит 107 японская пехотная дивизия численностью 10-15 тысяч человек.
В Джалайте оставили раненых под охраной групп автоматчиков с сержантами Брагиным Б. П. и Шевченко П. И., а полк двинулся дальше. Вскоре на оставшихся в поселке напала группа японцев, до сих пор где — то скрывавшаяся. Шевченко и Брагин вступили в бой с японцами. Раненые, которые могли держать оружие и стрелять, также вступили в бой. Отбивались огнем из автоматов и гранатами. У сержанта Шевченко кончились патроны, осталась одна граната. Он решил подпустить поближе японцев и подорвать их и себя последней гранатой. Японцы приближались. Шевченко ждал. И тут раздалось громкое «Ура!» и стрельба — это бежали на выручку наши солдаты. Шевченко так и замер с гранатой в руке, не веря своему спасению. В колонне уходившего полка услышали стрельбу, и часть солдат повернула обратно на помощь раненым. За этот бой по спасению раненых сержанты Брагин Б. П. и Шевченко П. И. были представлены к награждению орденами Красного Знамени.
Продвигаясь вглубь Маньчжурии, все три полка шли самостоятельными колоннами, находясь на значительном расстоянии один от другого. 25 августа 625 полк во второй половине дня начал переправу через реку Чол. В это время 671 и 695 полки были далеко впереди — километров за 45 по прямой. Разведка доложила о приближении крупных сил японцев. Командир полка майор Аверьянов В. П. приказал прекратить переправу и занять оборону, перекрыв пространство между рекой и сопками и взяв под контроль переправу. Тут же развернули и установили орудия артиллеристы из дивизиона майора Трифонова А. П. и минометчики приданного 555 минометного полка. Японцы шли колоннами по обоим берегам реки. При подходе к позициям 625 полка колонны стали разворачиваться в боевые порядки и пошли в атаку. Первые разрывы снарядов и мин легли в рядах наступающих японцев. Пулеметчики и автоматчики буквально срезали первые ряды атакующих. Японцы залегли, но вскоре вновь бросились вперед. Не выдержав сокрушительного огня артиллеристов, минометчиков и пехотинцев, японцы отошли в сопки. Майор Аверьянов доложил по рации генералу Кушнаренко В. П., что его полк столкнулся с основными силами 107 японской дивизии и ведет оборонительный бой. Генерал Кушнаренко В. Н. немедленно связался с командирами 671, 695 полков полковником Пономаревым И. П. и полковником Пивником А. Я., находившимися в районе Цехостой и Турбанчен, и приказал им немедленно форсированным маршем возвращаться на помощь 625-му полку к реке Чол.
Не прорвавшись в «лоб», японцы изменили направление и вскоре стали атаковать по флангам. Но и там все атаки противника были отбиты. Теперь стало ясно, что тут прорываются на восток главные силы 107 дивизии. 625 полк вел бой в ослабленном составе — без второго батальона, который остался в районе Баин-Цаган-Сумэ. Отстав от основных сил полка, с трудом продвигалась вся артиллерия и 120-мм минбатарея 625 полка.
Полковую артиллерию вел начальник артиллерии полка капитан Слукин А. А. Внезапно на артиллеристов, находившихся на марше, напали японцы. Погиб расчет одной сорокапятки; убиты лошади, тащившие другое орудие. Японцы захватили нашу сорокапятку. В пути следования капитан Слукин собирал под свое начало всех отставших от своих частей бойцов. Набралось около роты.
Это пехотная рота, двигавшаяся с полковой артиллерией, очень пригодилась при нападении японцев. Дружной стремительной атакой наши пехотинцы и артиллеристы уничтожили и разогнали эту группу японцев. Захваченная японцами наша сорокапятка, была в полной исправности, но к ней не было лошадей. Нечем было тащить и второе орудие. В трудных переходах по пустыне и горам артиллеристы потеряли много лошадей. В ближайшем поселке жители нашли несколько мулов и верблюдов из стада местного богатея. Их как-то впрягли в орудия и двинулись дальше.
Много раз японцы устремлялись в атаку, и всякий раз эти атаки были отбиты. Пулеметный расчет рядового Гусака А. С. был на левом фланге обороны 625 полка. Противник силой (до батальона) атаковал на этом участке. Это был первый в жизни бой молодого пулеметчика. Японцы подходили все ближе и ближе, а пулемет Гусака молчал. Он подпускал врага поближе, чтобы стрелять наверняка. Нажал на гашетку пулемета, когда ждать больше было нельзя. Первыми длинными очередями уложил десятка два японцев. Стрелял почти в упор. Его пулемет то умолкал, то снова стрелял по врагу. Он не пропустил японцев, но в следующих атаках был тяжело ранен его второй номер. Он остался один. Ночью японцы начали сосредотачиваться в ложбинке и мелкими группами стали пытаться пробраться в тыл полка… На этом участке японцы потеряли 250 человек убитыми. За этот бой рядовой Гусак представлен к ордену Красного Знамени.
Японцы начали переправляться через реку, чтобы обойти полк с тыла. По ним ударила батарея Героя Советского Союза лейтенанта Петренко. Артиллеристы накрыли беглым огнем всю группу в воде и на берегу. Мало кому удалось спастись. К концу суток у минометчиков закончились мины, и они ушли в боевые порядки пехоты. Командир полка Аверьянов решил сократить линию обороны полка, понимая, что с наличными силами и недостатком боеприпасов полк долго не продержится. Неожиданно в цепях наступающих японцев стали рваться мины и снаряды. Кто и откуда стрелял? Японцы заметались и стали убегать. Это подошла полковая артиллерия. Развернув минометы и орудия, полковые артиллеристы открыли огонь по наступавшим. Вскоре вся артиллерия полка присоединилась к своим. Капитан Слукин тут же передал несколько повозок с патронами и гранатами. Это была большая и своевременная поддержка. В месте, где остановились только что прибывшие артиллеристы, послышалось какое-то странное мычание, блеяние, ржание. Когда подошли к этому месту поближе, то увидели, что в орудия и повозки запряжены тощие длинноногие верблюды, ишаки, ростом еле достававшие до живота верблюда, и еще какие — то косматые звери — не то коровы, не то мулы. Все это стадо дружно ревело, требуя еды. Невозможно было удержаться от смеха при виде этого зоопарка. Мало кому удавалось увидеть полковую артиллерию на столь необычной тяге.
26 августа 695 полк подходил к месту, где вел бой 625 полк. Уже были слышны звуки близкого боя. Разведчики под командованием капитана Зверева уничтожили засаду противника и захватили пленных, которые при допросе дали показания о расположении японских частей. Командир 695 полка полковник Пивник А. Я. имел связь по рации с командиром 625 полка майором Аверьяновым В. П. Уточнив обстановку и согласовав свои действия, полковник Пивник развернул полк и одним батальоном майора Мерхомидова атаковал японцев. Атака пехоты была поддержана сильным минометным огнем. Японцы оказывали сильное сопротивление. Были убиты командир взвода лейтенант Иванов, командир роты старший лейтенант Шведун, ранен комбат Мерхомидов. После повторной атаки сопротивление японцев было сломлено, их остатки отошли к высотам. 695 полк отразил в этот день двенадцать атак противника и 26 августа прорвал кольцо окружения и соединился с частями 625 полка в шести километрах от Ходатуни. К ночи 26 августа подошел 671 полк.
Японское командование поняло, что уничтожить советскую дивизию им не удастся. 27 августа, сосредоточив большие силы на узком участке, японская кавалерия ринулась в атаку. Прорвавшись через боковые порядки одного из батальонов, японцы стали уходить в сторону Уидур—Айль. Удар пришелся по тылу полка, по его обозу. Были разгромлены повозки, убито много ездовых. Погиб и начальник боепитания полка майор Игнатьев. 671 полк начал преследование отходящего противника, нанося ему чувствительные удары. Противник под прикрытием темноты и отрядов прикрытия главными силами отходил по южному берегу реки Чол. Преследуя врага, 671 полк в районе Шитохе, а 621 полк в районе Муллагар, 27 августа нанесли по противнику сильные удары.
В этот же день командир 107 японской пехотной дивизии генерал-лейтенант Койдо-Або, обратился по радио к генералу Кушнаренко В. Н. с заявлением «о капитуляции и прекращении боевых действий с 15 часов 27 августа». К 20 часам японцы должны были начать складывать оружие в районе Ундур — Айля. Предложение было принято. По мере подхода японские части складывали оружие в течение дня 28 августа. Капитуляция прошла без конфликтов, кроме одного. Японский офицер приказал одному из солдат выйти из строя и в нашем присутствии ударил его по лицу ножнами сабли. В чем провинился солдат, неизвестно. Но сабля у офицера была изъята, а японским командирам разъяснено, что в Советской армии физическое воздействие на провинившихся солдат категорически запрещено.
Прием вооружения, военного имущества и пленных проводили подразделения 671 полка.
Согласно данным Подольского архива, весь переход через Большой Хинган длиною 910 километров занял у 221 стрелковой дивизии 28 суток. Пройдено 385 километров по бездорожью, болотистым и каменистым местам, преодолено четыре горных перевала высотой от 800 до 1300 метров, форсировано вброд 87 горных рек, речек и ручьев глубиной 1,5 — 2 метра. Уничтожено свыше 1300 солдат и офицеров, пленено три генерала, 338 офицеров, свыше 13 тысяч солдат. Наши потери: погибло в боях 97 человек, от солнечных ударов скончалось 80 человек.
В конце сентября в городе Солунь в присутствии 15 тысяч жителей состоялся торжественный митинг и открытие Обелиска, погибшим в боях с японцами. Обелиск сооружен по инициативе жителей города, которые приняли активное участие в его строительстве. На митинге выступили представители китайской администрации города. При открытии памятника дан орудийный салют.
2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» японские представители подписали Акт о капитуляции, что привело к завершению Второй мировой войны. В плену у Советского Союза оказалось 148 генералов, 594 тысячи солдат и офицеров. Успешно завершилась операция по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов. Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 сентября объявлено днем Победы над Японией.
Приказом Верховного Главнокомандующего № 372 от 23 августа 1945 года за отличные боевые действия при преодолении безводных степей Монголии, прорыва обороны японцев на границе, при форсировании горного хребта Большой Хинган и за овладение рядом населенных пунктов в Маньчжурии всему личному составу была объявлена благодарность. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1945 года за преодоление безводных степей и горного хребта Большой Хинган дивизии присвоено почетное наименование «Хинганская».
За участие в боевых действиях по разгрому японских войск в Маньчжурии все воины 221 дивизии награждены медалью «За победу над Японией». В октябре дивизия совершила пеший переход из района Солунь в Забайкалье в военный городок Засулан. В октябре — ноябре 221дивизия была расформирована. На базе ее частей были сформированы охранные полки НКВД для сопровождения и охраны военнопленных. После расформирования дивизии все документы дивизии и полков сданы на вечное хранение в Центральный архив Министерства обороны СССР. Боевые знамена 221 дивизии, 625, 671, 695 стрелковых и 659 артиллерийского полков находятся в хранилище Знаменного фонда СССР при Центральном Музее Вооруженных Сил СССР в городе Москве.
Окончание войны на Дальнем Востоке спасло от гибели сотни тысяч американских и английских солдат, избавило миллионы японских граждан от неисчислимых жертв и страданий и предотвратило дальнейшее истребление и ограбление японскими оккупантами народов Восточной и Юго-Восточной Азии.
В результате разгрома Японии создались благоприятные условия для победы народных революций в Китае, Северной Корее и во Вьетнаме. Народно — освободительная армия Китая получила огромные запасы трофейного оружия. Только два наших фронта захватили у бывшей Квантунской армии и передали представителям Народно — Освободительной армии Китая — 3,7 тысяч орудий, минометов, гранатометов, 600 танков, 861 самолет, около 1,2 тысячи пулеметов, почти 680 различных складов с вооружениями, а также корабли Сунгарийской военной речной флотилии. Позднее была передана и значительная часть советского оружия. Советское командование позаботилось, чтобы все оружие было в порядке и пригодно для боевого применения. Трофейное и наше отечественное оружие, и боевая техника, помогли перевооружить Народно-Освободительную армию Китая и технически оснастить ее новые части и соединения, ставшие потом костяком и ударной силой революционного Китая. Не подлежит сомнению, что без решающей помощи Советского Союза китайский народ не смог бы так быстро сбросить ярмо японских милитаристов и добиться освобождения своей страны. Разгром японского милитаризма способствовал мощному подъему национально — освободительного движения во всей Азии:
17 августа была провозглашена независимая Индонезийская Республика.
2 сентября, когда японский министр иностранных дел Сигэмицу и начальник Генерального штаба Умэдзу подписывали Акт о безоговорочной капитуляции, Президент Хо Ши Мин провозгласил Демократическую Республику Вьетнам.
12 октября Лаосские патриоты провозгласили Патет Лао (свободную страну ЛАО).
Победа, одержанная нашими вооруженными силами на Дальнем Востоке, явилась ярким свидетельством могущества социалистического общественного и государственного строя, великой организующей роли Коммунистической партии, новым торжеством советского военного искусства. Родина достойно оценила подвиг своих сынов: 93 воина стали Героями Советского Союза, а шестеро из них — Золотую Звезду Героя получили во второй раз. Свыше трехсот тысяч получили ордена и медали. Многие соединения и части удостоились почетных наименований: Курильских, Сахалинских, Уссурийских, Харбинских, Амурских, Хинганских, Мукденских, Порт — Артурских и других. Всем участникам войны с Японией вручена медаль «За Победу над Японией».
