Реквием по «четвёртой власти»

Обратиться к похоронной теме в отношении наших СМИ меня заставил свежий факт реагирования на выступления прессы со стороны Генеральной прокуратуры и подчинённых ей структур. Примерно месяц назад редакция одной из российских газет направила в адрес Генерального прокурора три моих статьи о практическом отсутствии в течение 4-х лет надзора за ОВД Нагаатино-Садовники со стороны Симоновской прокуратуры, которая даже свои собственные решения не может проконтролировать. И что же? А на днях в редакцию пришёл ответ из прокуратуры г. Москвы (куда .видимо, было переслано письмо из газеты, о том, что заявление направлено на рассмотрение в прокуратуру Симоновского района. С какого «бодуна» в прокуратуре г. Москвы решили, что критические статьи о бездействии чиновников являются «заявлением»? О чём? Вот и пришла тема скорбной статьи о кончине «четвёртой власти».
В конце 80-х годов в нашем обществе возникло бурное влечение к свободной независимой прессе. В частности, это относилось к способности новостных СМИ освещать актуальные вопросы. Четвёртая власть рассматривалась как авторитетные новостные СМИ, которые хотя и не являлись прямой частью политической системы, но часто бросали ей вызов от имени общества. И в этом смысле оказывая социальное влияние и вызывая изменения в политике они в глазах народа обладали определённой властью. При этом СМИ не имели реальной власти, так как не могли насильно принуждать к совершению какого-либо действия, например, чиновника исполнять свои обязанности. Но эффект от выступлений прессы несомненно был. Правда, в последние перестроечные годы как-то подзабыли, что у народа сформировалось подобное отношение к средствам массовой информации ещё задолго до объявленной перестроечной гласности и под непосредственным влиянием ЦК КПСС, который видел в СМИ не только пропагандистскую машину, но и своеобразный контрольный орган поставлявший органам власти информацию о самых разных неурядицах. Именно ЦК КПСС требовал жёсткого контроля от партийных организаций за рассмотрением критических выступлений журналистов. В центральных газетах была даже рубрика «Газета выступила. Что сделано». Но в начале 90-х годов сначала тихо умерла независимая пресса, полностью лишившись независимого финансирования, а потом пришёл черёд и «четвёртой власти». Больше двух десятилетий назад властные структуры вдруг осознали, что влияние средств массовой информации на настроения людей — очень серьёзная, а иногда и смертельно опасная штука. От власти журналистов над умами так и жди беды. А тут ещё место почти покойных печатных СМИ вдруг активно заняли блогеры. Напрямую отменить «свободу слова» чисто технически не получается, но чиновники нашли выход. И хотя общество все ещё ожидает, что СМИ будут продолжать своевременно предоставлять ему достоверную информацию о важных местных и государственных проблемах из надёжных источников, что журналисты будут обращать внимание на коррупцию и правонарушения, но… государственные органы нашли возможность и гласность не ущемлять, и поставить под свой контроль негативную информацию. Сегодня практически в каждой государственной структуре существуют специальные подразделения по работе со СМИ. Однако, основная задача их сводится к распространению в СМИ пресс-релизов о достижениях своих ведомств. Информация же о нарушениях в их системе, этими же подразделениями тщательно блокируется. Даже специальный термин ввели — «блок на негатив». В результате руководители ведомств, не имеющие возможности следить за всеми выступлениями как печатных, так и электронных СМИ, в том числе и блогеров, лишаются доступа к критической информации. А поэтому на устах наших чиновников в новой интерпретации заиграла старая пословица «Собака лает, а караван идёт». Вот только куда приведёт этот караван караванщик, не слушающий предупреждающего об опасности лая сторожевых псов? По тонкому лезвию справедливости.